ОЛЯ УЧИТСЯ ВОДИТЬ МАШИНУ

 

Во время езды в машине ты советуешь мужу, на какой скорости ехать, когда обгонять, на кого не смотреть, когда тормозить и где останавливаться?  Муж уже несколько раз в ярости высаживал тебя с воплем: "Если такая умная, веди сама!"?  Ты сходу определяешь модель машины – "такая красная, большая, и заяц висит"?   Ты по расположению и углу наклона переднего пассажирского кресла  можешь определить длину ног, цвет волос и скрытые мотивы незнакомки, которая сидела на твоем месте?  Значит,  пришло твое время получать права. Если какая-то там бумажка с печатью нужна для того, чтоб доказать мужу свою компетентную несомненность в вождении, так сделай ее!

 

Когда пришло мое время, муж нашел мне подходящего учителя вождения, много лет прослужившего офицером в советской армии. Помню то утро, когда мы впервые встретились с ним. Из машины вышел симпатичный, голубоглазый, подтянутый мужчина и легкой уверенной походкой направился к нам. Мы все улыбались, и у каждого на то были свои причины. Инструктор, сверкая белозубой улыбкой, подсчитывал в уме будущие доходы. Муж был счастлив отдать меня на перевоспитание человеку с соответствующей боевой подготовкой.  Я же была довольна тем, что, наконец, будет с кем поделиться опытом и обсудить вождение моего мужа.  Мужчины пожали друг другу руки, и передача состоялась. Я заняла место водителя.  Дверь машины захлопнулась, и мы с учителем остались одни…

 

- Оля, прежде всего мы начинаем с регулировки кресла, - весело сказал учитель. – Внизу есть такая ручка, ее надо поднять и сдвинуть кресло вперед.

 

- Знаю, - ответила я. – Пошарив под сиденьем, я схватилась за какую-то хреновину и дернула ее, при этом сделав мощный рывок грудью вперед. Раздался скрежет и кресло, почему-то подпрыгивая как на колдобинах, отлетело назад. Отклонив помощь учителя, я повторила маневр несколько раз, и, несмотря на сопротивление кресла, быстрыми, мощными и резкими движениями таза загнала его в нужную позицию.  Не люблю прибегать к чужой помощи, когда могу все сделать сама.

 

Потом уверенным движением я дернула ремень безопасности, но он почему-то застрял. Я дернула посильнее, потрясла его, и только тогда он поддался.  Ремень был какой-то короткий, пришлось поднять грудь, и пропустить его под ней. После этих манипуляций я посмотрела на учителя. Улыбка замерзла на его лице.

 

- Теперь надо отрегулировать зеркала, - стараясь сохранять спокойствие, сказал он.

 

- Понятно, - кивнула я и опустила зеркало в салоне так, чтобы хорошо видеть свое лицо.  Боковые зеркала регулировались плохо - чтобы увидеть в них себя, нужно было высунуть голову из окна.

 

Повернувшись к учителю, я увидела, что он сильно вспотел.

 

- Пристегнитесь, - строго напомнила я ему и начала урок.

 

Учитель послушно пристегнулся и больше не улыбался.

 

Он показал мне, где держать руки и куда нажимать ногой. И мы поехали. Все шло прекрасно, пока он не начал ерзать на своем кресле, хватать меня за руль, дергать его из стороны в сторону и истерически кричать мне в ухо: "Оля!  Не дои руль!  Плавными, скользящими движениями…  Оля!  Не надо давить этого пешехода, он должен мне деньги!  Оля!  Я сказал направо! Нет! На другое право!  Оля! Не бросай сцепление! Оля! Убери ногу с газаааа… о, черт! Оля! Ты шо, своих габаритов не чувствуешь?! Оля! Мозгами думай, мозгами! Куда ты тормозишь, он же тебе в попу въедет!  Оля! Зачем в кусты?  Шо я скажу твоему мужу?! Оля! Шо ты ползешь!  Оля! Шо ты несешься!" В общем, он страшно отвлекал меня и мешал  вести.

 

Он доводил меня до белого каления, но,  стиснув зубы, я терпела все его замечания и издевательства. Я была на грани нервного срыва и пила успокоительные до урока и после него. Я считала дни, минуты и секунды до конца срока обучения.

 

Моего терпения хватило на три недели, а потом я решила сопротивляться. К тому времени мы друг друга уже ненавидели. Сдам на права или нет – мне было уже не важно.  Хотелось только одного – раздолбать машину этого садюги.  Он же мечтал, что бы я признала свое поражение, сдалась и никогда больше не садилась за руль автомобиля.

 

Я разгоняла машину до 40 километров в час на первой передаче. "Зачем такая скорость!" – орал мне учитель. И я радостно долбила по тормозу, подбрасывая его к потолку. Я трогалась на третьей передаче, глубоко вжимая педаль газа. "Нет! Я не дам тебе этого сделать! – рыдал он, отчаянно нажимая на тормоз. Я переключала передачи, не выжимая сцепление, и с кровожадным наслаждением слушала его вопли ужаса. Я постоянно путала педали, нажимая на газ вместо тормоза, на сцепление вместо газа, и на тормоз с газом одновременно. Я остервенело дергала рычаг коробки передач, заколачивая его в пазы, а инструктор судорожно хватал меня за руки.  И, наконец, я так пинала все педали, что он хватался за спину, стонал и затихал в кресле на некоторое время.

 

Еще через четыре недели, сидя в пассажирском кресле и тоскливо наблюдая за тем, как я хватаюсь за рычаг передач, мой учитель произнес: "Твой муж – золотой человек. Ему памятник надо поставить". 

 

При езде в машине появились какие-то звуки – то стук сзади, то скрип спереди, то стон справа.

 

Еще через две недели мой учитель сказался больным. Он громко кашлял и сморкался в трубку.  Он утверждал, что ветер на улице будет сносить машину, что врач прописал ему бульон, и что он бы рад, да жена его не отпустит.  Мне стало его жалко, но я вспомнила все издевательства, которые мне пришлось пережить, и жалость как рукой сняло. "Выздоравливайте!" – бодренько сказала я, - "Встретимся завтра утром!".  В ответ учитель только грубо высморкался.

 

Через неделю мы сдавали мой первый экзамен вождения. Но пройти его так скоро, не входило в мои планы. У меня было еще много работы – доломать коробку передач, окончательно сжечь сцепление, вконец стереть тормоз, и, если повезет, сбить правое зеркало. На все это мне нужно было еще недельки три. Поэтому во время экзамена на узкой загородной дороге я ехала на первой передаче, создав огромную пробку, которую показывали по телевизору в вечерних новостях.  В городе, расталкивая бортами машины конкурентов на нерегулируемом перекрестке, я беспрерывно жала на гудок, открывала окно, показывала палец и ругалась матом.  Экзамен я завалила, чему была очень рада.

 

Через две недели меня опять экзаменовали. К тому времени мой учитель очень изменился. Это был уже не тот самоуверенный тип, с которым я села в машину два месяца назад.  Он больше не хватал руль, не орал в ухо и не обижал своими несправедливыми замечаниями.  Он просто тихо вздыхал, когда визжали новые тормоза, и смахивал скупую слезу, когда салон наполнялся запахом догоравшего сцепления. Однажды он даже попытался выдавить из себя комплимент. "Оля", - сказал он – "твое вождение…". Продолжить он не смог, слов не хватило. Но я поняла, что это было от души.  Мне стало жаль вояку. И я простила его.    На экзамен я пошла с желанием сдать его и выпустить на долгожданную свободу своего мучителя. 

 

Но нам не повезло. У экзаменатора был зуб на моего инструктора, и, в отместку за какую-то старую обиду, он завалил  меня. Когда я вышла из машины, мой учитель рыдал на руках у мужа.  Тот поддерживал его, гладил по голове и пытался утешить, как мог.  Он шептал ему, что надо потерпеть, что осталось совсем чуть-чуть, что скоро все закончится и забудется как страшный сон.

 

На протяжении двух последних недель инструктор был совсем плох. Мне было страшно его жаль.  Он ушел в себя и все время молчал. Я старалась изо всех сил, но ни мягкое торможение, ни ювелирные повороты направо, ни даже нежное переключение передач – не приносили ему радости.    Мне захотелось поддержать его.  "Учитель", – сказала я – "вы перевернули всю мою жизнь этими скользящими плавными движениями рук на руле!". Он посмотрел  на меня, и на мгновение его взгляд прояснился.

 

В день следующего экзамена мой инструктор от переживаний и сомнений с трудом держался на ногах.  Дергаясь от нервного тика, он хмурил брови, вытягивал губы и выкрикивал замечания.  Но все прошло как по маслу. Сдав экзамен, я подошла к нему и, улыбаясь, сказала:  "Мы сделали это! Спасибо!".   И тут, впервые за долгое время, мой учитель улыбнулся своей белозубой обаятельной улыбкой,  расправил плечи и на глазах помолодел лет на десять. Передо мной стоял тот прежний, голубоглазый, симпатичный, подтянутый учитель вождения, человек с боевой подготовкой, готовый мучить и доводить до белого каления своих учеников, ради их же блага.

 


Мир вам да любовь

 

 

 

 

 

 

 

Комментарии (2)

  1. Джульетта:
    Feb 25, 2014 at 02:17 AM

    Хе-хе, моему тоже пришлось несладко!

  2. polya:
    Feb 25, 2014 at 10:05 AM

    Ой, Джульетта! Если бы вы только знали сколько он мне кровушки выпил. Но и я в долгу не осталась :-) А вообще нервные учителя, на мой взгляд, конкретно тормозят продвижение ученика. Тут и так сердце в пятки уходит на дороге, а еще на тебя орут и руль выхватывают. Особенно сложно водить, когда чувствуешь, что учитель оооочень бережет свою машину, и каждая моя ошибка приводит его в ужас. Если уж ты берешь с меня деньги за урок, относись терпимей к моим ошибкам. А то и рыбку съесть и .... :-)



Пожалуйста, авторизуйтесь для того, чтобы комментировать

Вход
Здравствуйте, гость
18+

Материалы данного сайта не предназначены для несовершеннолетних посетителей.